1994 г.

Максим Веселов.
Пьеса, Фарс-мюзикл.
Три действия.

Действующие лица:

 1) Бог Востока.
 2) Бог Запада.
 3) Муза  Радости.
 4) Муза Печали.
 5) Муза Размышления.

Вступление.
(Перед закрытым занавесом)

Занавес закрыт. В луче - стол и 2 стула с людьми, накрытыми материей наподобие манекенов.

Входит Муза Радости. После ее слов выходит Муза Печали, затем Муза Размышления.

Муза радости:

-  Пиеса "Аллегория, как она есть". В 3 действиях. Очень веселая пиеса!

Муза печали:

-  Пиеса "Аллегория, как она есть". В 3 действиях. Очень печальная пиеса.

Муза размышления:

-  Пиеса "Аллегория, как она есть". В 3 действиях. Очень серьезная пиеса.

Муза радости и Муза печали удаляются. Муза размышления задерживается в раздумье.

Муза размышления:

- И всё могу, пока главному не научился.
И построить могу всё, и разрушить, в единый только миг.
И башню до облаков возвести и жить в ней. 
А единовременно и не жить вовсе...
Имеющий уши, а также все остальное - ровня мне.
Так не предадимся же унынию, а откроем глаза и уши, у кого есть они.
И скажем то, что не сказано еще.
И увидим то, что можем разглядеть.
И услышим сердцем своим глубинным то, что проронено будет.
И возьмем с собой, дабы радостней стало, если признали что.

Убирает покрывала с сидящих, они оживают, как ни в чём ни бывало. Муза размышления присаживается возле Бога Востока, передает ему книгу, перо, время от времени подсказывает, он записывает.

Бог Запада:

- Ты, друг мой, я вижу, опять над чем-то задумался?

Бог Востока:

- Угу...

Бог Запада:

- Все муза неразлучная у ног твоих. Шалишь!

Бог Востока:

- Я никогда не понимал аскетство...

Бог Запада:

- С детства?

Бог Востока:

- О, друг мой, с детства.

Бог Запада:

- На сей раз чем же ты порадуешь планету? Куплетом?

Бог Востока:

- Нет. Размышленьем. Приходит мне
все чаще, лишь луна воспрянет
и скроет с глаз моих все то, что докучает,
что не реален мир! А лишь игра!
Все бал! Все бал!

Бог Запада:

- Кто ж правит балом? Сатана?

Бог Востока:

- Ну что ж ты все сгущаешь краски?
Взгляни вокруг, но без опаски.
Мы ж знаем все, к чему лукавство?
Мне грезится, что то коварство,
что мы молчим, держа в непонимании
волков и агнцев. Ты ж знаешь сам,
каким угрюмым мнится им наш балаган,
каким унылым и непостоянным.
Боятся потерять его, боятся обрести.
Но... трудно кошку в темной комнате найти.
Как жаждут видеть свет, 
которого все нет и нет, и... нет.
И вот я размышленьем полн.
Взять и сказать: "Не тот актер,
кто на подмостках выступает..."

Бог Запада:

- Хочу поправить, а кто, скажи мне, режиссер?

Бог Востока:

- О, знамо кто.

Бог Запада:

- Да?

Бог Востока:

- Да.

Бог Запада:

- Да... Хорошо поэту.
Эпох не зная и столетий,
он все творит, кидая в мир
свои жемчужины нагие.
А я? А я уже в унынье.
Мне боле в пьесе не играть.

Бог Востока:

- Играть, играть... О, повторять!
Мой друг, прекрасно повторенье!
Все новое на нем стоит.
Любовь и счастье, даже стих -
прочитан вновь - прекрасней вдвое.
Тут нас, скажи мне, двое?

Бог Запада:

- Трое.
О Музе собственной забыл.

Бог Востока (к Музе):

- О, извини! (К Богу Запада) Начнем?

Бог Запада:

- Начнем.

Вместе:

- О, Господи, окончен пир!

Луч гаснет, потихоньку загораются софиты, открывается занавес.

Начало.

На ступеньках к небу сидит Бог Востока с музами. Бог Востока играет статуэткой Будды. Входит Бог Запада.

Бог Запада:

- Что вижу я?! Когда б во сне
пригрезилось мне сё злодейство...
Сказал бы поутру я:"Мне
подайте чашу! Омовенье
я жажду совершить.
Чтобы заблудшего слова
к себе не прилепить!"

(пауза, нет ожидаемой реакции)

Молчи, мне ничего не говори.
Иначе буду я искать родник умыться!
Тебя мне жаль! Твои сыны,
им от блаженства не напиться...
Восстань же от своих оков,
Сбрось путы зла. Несу любовь -
Я! Ты же, бренный,
что ты несешь в свой час согбенный?!
О чем поешь, о ты, заблудший?
Куда идешь?
Куда бредешь?
Что ты обрел, что обретешь?

Звучит песня "На Педане грёз сезон", Бога Запада как бы "относит" ветром в сторону, где меньше света, он "раздваивается": Бог Запада в балахоне падает, как оболочка, а его душа танцует танец "Тайцзи", время от времени фиксируя движения. Музы их повторяют, затем продолжают выполнять синхронно свой танец. Песня закончилась, Бог Запада опять принимает свой прежний облик.

"На Педане грёз сезон"

На Педане грёз сезон, 
Над вершиной горит вольфрам,
Поднимается Белый Дракон,
Опускается в долы туман...

Белыми станут сны,
Лотосом будут дни,
Сопки откроют глаза,
Над горой снизошла Звезда...

Ом, ма не бхагавати нарая ная.
Ом, ма не пе ме хунг.

Я иду по тропе босиком,
Я так долго его искал.
Пусть следы оставляю песком,
Всё равно иду на Педан.

Я нарежу тебе тростника, 
В нём ослабнет твоя тоска.
От водопада этой Звезды
В гости принесу воды.

Дракон, обжигаемый ветром,
Говорит мне, что я влюблён.
Зря клянусь я залатанным халатом,
Он - прав, он стоит на своём.

Я гадаю на гальке ручья,
Выпадает - судьба ничья...
Воду и тростник унося,
Я останусь твоим, Гора.

Бог Востока (Садясь на ступени):

- Ну, как тебе, друг, песнь моя?
Что не понравилась - не лги.
Ты ж сам внимал мои слова,
Плясал же под мои стихи!

Бог Запада:

- О..! Что со мной ты сотворил!
О истинном я вмиг забыл!
Как мог я танцу придаваться?!
Нет! То не я! То - ты, признайся!
Колдун! Колдун! Околдовал!
Околдовал через обман!

 (Задумавшись, не понимая)

Не мог я танцу придаваться,
когда я людям Весть несу!

(В гневе)

Ну ладно, я тебя прощу!

(Отламывает статуэтке голову)

Прощу тебя я и спасу.
Открой глаза!!!

Бог Востока:

- Я их открыл... 
Зачем искусство ты разбил?

Бог Запада:

- Глаза открой!!!

Бог Востока:

- Я их открыл.
Ей тыща лет, а ты разбил...
Что я несу, что ты несешь.
Какая разница! Одно ж и тоже.

Бог Запада:

-  Нет. Я  - чист!
Ты ж грязен, будто... э... НИГИЛИСТ!

Бог Востока:

- Во-первых - любим мы в пороках
своих - другого обвинять.
Я - весь как ты, на что ж пенять?
(В зал) Все мы святые и Иуды.
Эй, музы, музы!

Подходит одна, Бог Востока ей шепчет на ухо, она уходит совещаться с остальными.

Бог Востока:

- Тебе открою я секрет:
Белесо-чистых в мире нет,
Как нет и черных в поднебесной.

Дает знак Музам, подходит к Богу Запада, целует его в щеку. Музы направляются к Богу Запада.

Бог Востока:

- Приветствую, мой друг чудесный,
тебя. И раз мы здесь,
не совершенна наша Весть.

Звучит песня "Предатель". Музы одевают на Бога Запада терновый венок и увлекают его к дереву-кресту и "распинают". Когда Бог Востока поёт последний припев, Бога Запада развязывают, и он стоит, слушает и гладит по головам Муз. Потом подходит к Богу Востока, одевает ему свой венок, тот в благодарность пожимает ему руку.

"Предатель"

Плохо в начале? В конце - хорошо.
Плохо в конце... а как хотелось "Ещё!"...
Полуночное танго при белой Луне,
На ушко: "Люблю!", ну а что там, в мечте?!

Обоюдное счастье в обоюдной тюрьме,
Здесь поделена радость: ты мне, я тебе.
Плохо в начале, да? В конце - хорошо!
Мало в конце? Но забудь про "Ещё!"

О, любовь, добрый гвоздь в моём распятье,
О, любовь, я твой любящий предатель.

Вера в начале, упованье в конце.
В начале крест на Душе, в конце - крест на Судьбе.
Послушных и добрых бьют по левой щеке.
Сейчас будет счастье? Лож. Не мне, так - себе.

Аскеты во сне танцуют пьяный канкан,
Медитацию Будды соблазняет гранёный стакан,
Облачи андеграунд в "косухи" - они будут не прочь,
Благопристойный день завершает разгульная ночь...

Зло/добро, чёрный/белый - всё - каратель.
Зло, добро, я - ваш преданый предатель.

Спасибо за кухни, на которых можно писать,
Спасибо за ласки, так часто можно их представлять,
За свободу - (спасибо!) - которой лучше не знать,
Я могу говорить. Но кому? Мне нужно искать...

Бог простит. Не откажется Создатель.
Знает Бог - чей я, собственно, предатель.

Садятся на ступени, Бог Запада прилаживает голову к статуэтке.

Бог Запада:

- Резонно... этак, как ты их!

Бог Востока:

- Их?

Бог Запада:

- Не меня же. Не себя. Э, прости,
сказать ли хочешь,
что и меня имел ввиду?
Да как ты смел?!
Иль ты, брат, смел?
Ты мне напоминаешь мел.
Он также по доске все пишет, пишет,
пока не превратится в прыщик
и не исчезнет насовсем.
Ха-ха! Я ж буду - тряпка,
которая тот мел сотрет
и, на обломках твоевластья,
мой штрих подольше проживет!
Вот!

Бог Востока:

- Ты выбрал путь?

Бог Запада:

- Он прям, как столб!
Мне интересен тот итог,
что приведет меня туда...

Бог Востока:

- Куда не знаешь сам пока.
хотя и я, брат мой, не знаю.

Бог Запада:

- Но я ищу!

Бог Востока:

- Дай Бог.

Бог Запада:

- Ищу!
И я с пути ввек не сойду!

Бог Востока:

- Уже сходил.

Бог Запада:

- Что?!

Бог Востока:

- Эх, как танцевал!

Бог Запада:

- Вы, сударь, собственно нахал!

(Снова отламывает статуэтке голову.) 

 Все лжете, Боже, сколько можно!

Бог Востока:

- Поверь, не лгу. Здесь - всё возможно.
Достанется труднее жатва
тем, кто зовется Бодхисаттва.

Звучит песня "Бодхисаттва". В куплете музы "соблазняют" Бога Запада, когда он забывается, в припевах они поют и этим отталкивают его, давая вспомнить, кто он такой.

"Бодхисаттва"

Бояться, или принять законы игры?
Или стать утончённой иглой, оброненной в стог?
Воспылавшим устами - шансы малы для любви,
Воспылавшим в надежде - отысканный слог.

Эти крылья - твой горб, понять их, что вычерпать море,
Проснувшись - болит голова - прерван полёт,
Ты наливаешь вино, приглашая не многих,
Всех не пришедших, ты чествуешь просто: "Народ..."

Ты - Бодхисаттва, тебе ничего не простят,
Вернувшийся в дождь, уже не ступает назад.
Открыто лицо всем ветрам, твои долу глаза...
Не смотри на нас так... одинокая сохнет слеза...

И вдруг тишина режет слух предчувствием мира,
В Беседке покой и гармония будто близка.
Но закончен аккорд и исчезла иллюзия лиры,
Ты откроешь глаза в этот мир и... закроешь глаза.

А я не помню цветов, которые скрыл горизонт,
Я - сын Луны, мой любимый пейзаж - затемнён,
Разучи же меня так лелеять своё серебро,
Научи меня бисер метать в золотой небосклон!

Ты - Бодхисаттва, тебе ничего не простят,
Вернувшийся в дождь, уже не ступает назад.
Открыто лицо всем ветрам, твои долу глаза...
Не смотри на нас так... одинокая плачет Звезда...
			Бодхисаттва...

Последний припев повторяется 2 раза. После чего Бог Запада хочет уйти со сцены в зал, он явно огорчен.

Бог Востока:

- Уходишь ты, постой, куда?
Что скажут о тебе ЛЕТА?

Бог Запада:

- Я всё обдумаю пока.
Порывов страсть мне не присуща.
И думал я, что - вездесущий...
Что знаю большее, чем мир...
суетный мир...
Но лишь глаза узрел твои 

(показывает на Музу Радости)

Я будто бы понюхал тмин.
Ланит румянец, то есть щёк,
мне близок стал...

Бог Востока:

- А был далек.

Бог Запада:

- Как я пойду домой к себе?
К тебе родная прикипел...

(к Музе Печали)

И то не назову я - страсть.

Бог Востока:

- Ты власть имел.

Бог Запада:

- Имею ль власть
над тем, что расцвело в душе?

Бог Востока:

- Из муз моих создать гарем
я не позволю, будь ты Бог.

Бог Запада:

- Я - Бог!

Бог Востока:

- Хорошенький исход...
Здесь боги все! Я тоже - Бог!

Бог Запада:

- Ну так сразимся!

Бог Востока (вскакивает):

- Эко диво! Война миров!

Бог Запада:

- Война Богов!

Муза радости (Вынося шпагу):

- Война врагов! 

Муза печали (Вынося шпагу):

- Война врагов. 

Муза размышления (роняя платок, как сигнал к началу боя):

- Война врагов.
Боги бьются на шпагах.

Бог Востока:

- Дуэль решит, чья кровь излится
и кто на веки распростится!
Ха, тааак муз у Бога отбивать.

Бог Запада:

- Но я на путь тебя наставлю.
Отец решит, кто будет правый!

Бог Востока:

- Кто левый будет, я сам знаю.

Бог Запада:

- Ну что ж, пронзаю! (Пронзает Бога Востока)

Бог Востока:

- И я, брат мой, тебя пронзаю... (Пронзает Бога Запада. Оба падают замертво.)

Музы бросаются к Богу Востока и Богу Запада, плачут.

Муза печали:

- Какой печальнейший исход...

Муза радости:

- И с кем встречать теперь восход?!

Муза размышления:

- В чем смысл данного сраженья?
 Кому шептать нам в умиленье
 стихи и песни? Петь кому?
 Кто принял в схватке пораженье,
 венец победы плесть кому?

Муза печали:

- Ой, я умру...

Муза радости:

- И я умру!

Муза размышления:

- И я не много посижу
 и тоже, кажется, умру.

Бог Запада и Бог Востока оживают, начинают смеяться.

Бог Востока:

- Ну, подурили, брат, и хватит.

Бог Запада:

- Бессмертны мы, как мог забыть я?

Бог Востока:

- Действительно.

Бог Запада:

- Такого быть не может. Тьфу. (Направляется в сторону, желая уйти.)

Бог Востока:

- Уходишь ты, постой, куда?
Что скажут о тебе ЛЕТА?

Бог Запада:

- Я все обдумаю пока.

Бог Востока:

- А... вознесенье?

Бог Запада:

- Вознесенье?
Чуть не забыл. На воскресенье.
Сегодня ж пятница пока...
А ты как, друг?

Бог Востока:

- А я... а я...
Я - здесь. Здесь мне и быть.
Как я могу о них забыть?
Поверь мне, что вот их любовь
потребует так много слов,
что я останусь здесь пока.
Быть может, друг мой, на века.
И пусть вращается земля,
я буду петь им!

Бог Запада:

- Но...?

Бог Востока:

- Пока.
Все, что осталось мне - моё.
Своё возьму я всё равно.

Бог Запада:

- Ну что ж... не заперт мой порог.
Ты заходи на огонек.

Бог Востока:

- О`кей!

Звучит песня "Вознесение в лифте".

"Вознесение в лифте"

Вознесение в лифте, на девятый этаж,
А оттуда на крышу, что б более ближе.
Каменный лотос раскрыл купола,
Я стою в середине, здесь более тише.

Вознесение в лифте...

Негр у стойки, плач негра - портер.
В коридорах разносится звук пробужденья.
Мы - снова живы, сомнения нет,
Но Ночь ожидает Большое Рожденье:

Вознесение в лифте...

Всем страждущим! Колокола не будет!
Билеты действительны, как и люди.
Ты сказал, что - поэт! А он сказал, что - дерьмо...
Мне скучно средь вас, остаётся одно:

Вознесение в лифте...

Во время первого куплета и припева выходит Муза радости, и машет платком, встречая кого-то. После припева музыка обрывается, Муза радости разочарованно:

Муза радости:

- Вот кто-то с горочки, как стебель
Надломленный, едва добрел...
Зачем так кичились, констебль?
Полк отступил, зачем пришел?

Бросьте же ранги, эполеты,
Наденьте шляпу и штаны.
Примерьте, мой констебль, штиблеты,
Чертям в полку вы не нужны.

Победы ваши - слезы вдовьи.
Песнь бравая - лишь смерти клич.
Прильни ко мне, констебль голодный,
Лови со мной безумства миг!

Поднимается на тумбу, замирает словно статуя.

Затем на 2 куплете и припеве входит Муза печали, у неё в руках канделябр и письмо. Читает, плачет, сжигает письмо. Песня обрывается.

Муза печали:

- Нам забытье двух мер дано:
Любовь даст чудо, грех - вино.
Что после? Буйное веселье
Метаморфоза обратит
В отчаянное опохмелье.
Стыд словоблудства... Лоб болит.

Любовь же, будь она не ладна,
Лишь расставанье принесёт.
Миг сладострастного признанья
Прохладу чувств с собой несёт.

И, у разбитого корыта,
Что вынесли мы из стихий?
И песнь была... И песнь забыта.
И о любви сожгли стихи.

Поднимается на тумбу, замирает.

Во время 3 куплета и припева входит Муза размышления с завязанными глазами, с весами, висящими, как у Фемиды, с черепом и книгами под мышкой. Начинает взвешивать все это, но череп перевешивает, она хохочет, поднимается на тумбу и замирает.

Поднимается задник, включается иллюминация, оживают Музы и все поднимаются по лестнице в небо под песню "Кармапа ченно".

THE END.

Набрано Еленой Кейзеровой, 01.06.94г.

Отредактировано МВ 25.03.06г.

Премьера прошла в осеннем сезоне 1994 года в театре "Белый Дракон".

Вернуться в раздел "Пьесы"      Вернуться в начало страницы